Дизайнеры, для которых не существует границ
Мода – межнациональный язык общения. Красота и талант понятны без перевода, а потому неудивительно, что дизайнеры становятся новыми мировыми звёздами, с поклонниками в разных уголках планеты. И не важно, что Карл Лагерфельд родился в Гамбурге, а Демна Гвасалия в Сухуми. Так же, как и взлёт дизайнера может произойти в любой точке планеты. Кто-то едет в мировые столицы моды вроде Милана или Парижа, а кто-то творит в собственных небольших мастерских и всё равно достигает успеха.
Карл Лагерфельд
Карл Лагерфельд вырос в буржуазном комфорте в Гамбурге, затем отправился в Париж и мастерскую Пьера Бальмена. Вскоре заскучал в Balmain и ушёл, чтобы стать главным дизайнером в доме Jean Patou. Но вскоре ему тоже стало скучно, и, разочаровавшись в мире высокой моды (можно ли сегодня такое представить?), молодой Карл отправился в Рим, чтобы изучать своего любимого композитора Беллини. И вот в 1965 году он встречает сестёр Фенди и, по его собственным оценкам, с тех пор путешествовал в Рим 800 раз. В его биографии был и Chloé. В 1982 году Ален Вертхаймер нанял Лагерфельда для обновления Chanel.
Теперь Лагерфельд живёт с любимой кошкой Шупетт в своей квартире в Париже и говорит: «У меня так много дел, что я больше не буду путешествовать. Только для Chanel я делаю 10 коллекций в год, и всё это сам, все эскизы».
Рикардо Тиши
«Здорово снова вернуться в Лондон!» – говорит Риккардо Тиши, когда берёт бразды правления в Burberry. Здесь он учился в Central Saint Martins почти 20 лет назад.
«Есть одна вещь, которая всегда остаётся в этом городе, – это его разнообразная энергия и невероятный дух. Это то, что я любил так сильно, когда был студентом, и это то, что так важно в моей работе в Burberry сейчас».
Тиши – итальянец, обученный индивидуализму в британском стиле, который отточил свои навыки от-кутюр в Париже, управляя роскошным домом Givenchy с 2005 по 2017 год. Теперь он является главным креативным директором крупнейшего британского бренда. Теперь он один из тысячи европейцев, вносящих вклад в культуру современного британского динамизма, хотя и наиболее заметным в его проецировании на мировой арене. «Я считаю себя кочевым человеком, – говорит он. – Мне так повезло, что я жил во многих местах и создал большую семью друзей и родственников на этом пути. Открытость и разрушение границ всегда были очень важны для меня. Для меня очень важно донести британское наследие и стиль дома до людей по всему миру».
Демна Гвасалия
Никто в мире дизайнерской моды, наверное, не понимает больше о человеческих страданиях, когда соседи сражаются за границы. Когда Демне было двенадцать лет, он и его младший брат, а теперь его деловой партнёр Гурам должны были покинуть свой дом во время жестокой гражданской войны, которая настигла грузинский Сухуми в 1993 году. «Все сегодня говорят о войне и о беженцах. И я такой, да, я точно знаю, что это значит», – говорит Демна Гвасалия.
Одно из платьев в весеннем шоу было сделано из квадрата белого хлопка в память о простынях, которые семья схватила, когда они бежали в бомбоубежища. А потом они отправились в горы под снайперским огнём. В годы своего становления Гвасалия переехал в Одессу, затем в Дюссельдорф и в конечном итоге изучал моду в Королевской академии изящных искусств в Антверпене (Бельгия). Сейчас он работает в Париже (с 2015 года в качестве креативного директора Balenciaga) и Цюрихе, где он решил поселиться с командой Vetements в прошлом году. С тех пор, как он поселился в чистой, спокойной и политически нейтральной Швейцарии, Гвасалия всё чаще направляет травмы прошлого в положительную, творческую энергию. Национальные флаги появляются в его коллекциях наравне с радугой – международным символом толерантности и любви.
Гоша Рубчинский
Уроженец Москвы Гоша Рубчинский в 34 года удивил весь модный мир, объявив, что это конец его именной линии. Правда, дело касается только выпуска сезонных коллекций, а работу дизайнер продолжает: в июле открыл скейтшоп «Октябрь» в Москве, развивает свою линию «Рассвет». Его лейбл, основанный в 2008 году, открыл мировой аудитории новый взгляд на российскую молодёжную культуру. Кириллица, спортивные костюмы, клубная одежда – все эти образы изображали Россию как яркое место с сообществом людей, которые разделяют современные ценности и образ жизни. И для многих, учитывая мировую политическую ситуацию и противостояние России и США, это стало настоящим открытием. Для своих последних трёх коллекций Рубчинский устроил показы в трёх разных городах России: Калининграде, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге.
«Я счастлив, что голоса из России в мире моды и искусства могут стать более узнаваемыми в других странах. Я не думаю, что любой художник должен быть представителем культуры. Я просто хочу выразить то, что хочу выразить – быть свободным. Если вы не мыслите глобально – ваше мышление устарело», – делится Гоша.
Стелла Маккартни
Стелла Маккартни всегда лазила по деревьям. У неё было деревенское детство, которое она провела верхом на лошадях, а также исследуя гигантские дубы. «Я выросла, осознавая времена года, силу и необъятность планеты», – говорит она. Возможно, именно такое экодетство привело её к стремлению создать экомоду. Не в виде льняных мешковатых вещей, а по-настоящему модных и современных образов, которые при этом не наносят вреда планете. Она рискует, вкладывая деньги в принципиально новые способы производства тканей. Например, объявила о сотрудничестве с Bolt Threads, биотехнологической компанией, которая разрабатывает новые волокна на основе белков, найденных в природе. Это, например, шёлк, сделанный из дрожжей, а не червей. Она продвигает технологию петлевой обуви, для которой не нужно склеивать подошву и верх, ведь этот клей обычно делается из костей животных или рыб.
Чтобы никто не помешал ей проводить экополитику, она выкупила 50 % своей компании, которая принадлежала Kering. Теперь она формирует новое независимое пространство в сфере моды. «Я уверена, что здоровая бизнес-модель в этой отрасли возможна. Можно не использовать кожу, не использовать ПВХ, мех. Использовать солнечные батареи или энергию ветра в магазинах по всему миру. Работа с технологиями и их изучение дают мне некоторую надежду на будущее, – говорит Стелла. – Какое будущее ждёт наших детей, если у нас не будет какой-то надежды?»
Эди Слиман
В апреле 2016 года Эди Слиман покинул пост креативного директора Saint Laurent. Затем перешёл в Céline. Слиман всё ещё прижимает палец к губам относительно того, как именно будет выглядеть его Céline, и поэтому его дебютное шоу, которое состоится во время парижских показов весенних коллекций 2019 года, будет настоящим сюрпризом. Тем не менее кажется, что дизайнер буквально чувствует, как земля вращается под его ногами. С одной стороны, Лос-Анджелес, чьи пейзажи помогли сформировать его видение, с другой – родной утончённый Париж.
«Я всегда привязан к идее Калифорнии, но в последнее время всё меньше к городу Лос-Анджелесу. Я не чувствую себя комфортно последние несколько лет: слишком много людей переехали, мы видели, как целые районы разрушались спекуляциями и разработчиками. Что-то нетронутое, таинственное и волшебное исчезло. Очевидно, что политический сдвиг изменил динамику города и страны в целом, – говорит Слиман. – Это определённо переместило моё внимание в Париж». Так что, возможно, дизайнер, который успел также пожить в Париже и Лондоне, скоро снова вернётся к корням.
Вирджил Абло
Вирджил – главный многозадачный дизайнер современности. Он стоит за рулём собственного лейбла Off-White, руководит мужской линией Louis Vuitton, сотрудничает с Nike, Ikea, устраивает выставки с художником Такаши Мураками, имеет диплом архитектора, является востребованным диджеем. В общем, устанешь перечислять. При этом ему только 38, он едва ли не каждый день в новом городе и сейчас намерен перезагрузить компанию, которая существует с 1854 года.
«Это похоже на то, что я иду по разным улицам одновременно. Вещи, с которыми вы растёте: раса, религия, пол или что-то ещё, – имеют тенденцию исчезать. Мы все встроены в глобальное сообщество. Меня питают молодые люди в каждом городе, в котором я бываю. Они любят жизнь и активно участвуют в ней. Австралия, Токио, центр Лос-Анджелеса – это одно сообщество, связанное молодёжью. И это даёт мне большую надежду», – говорит Вирджил.
Доменико Дольче и Стефано Габбана
Презентация Alta Moda Couture на озере Комо – это, пожалуй, самое глобальное, с точки зрения гостей, событие в мире моды. Аудитория насчитывает около 300 человек со всего мира (действительно со всего). Китай, США, Россия, Ближний Восток, Мексика, Канада, Индия, Конго и т. д. Капсульные шоу бренда проходили также в Пекине, Нью-Йорке, Токио, Мехико и Лондоне. Этот подход, основанный на Alta Moda, сформировал идеалы всей компании Dolce & Gabbana.
«Alta Moda – это видение Италии, лучшее из Италии, увиденное нашими глазам и сделанное для всего мира. Мы слушаем, чего хотят наши местные клиенты, и мы уважаем эти культуры. Очень важно не быть высокомерными, мы многому учимся из этих поездок. И это не интернациональный дух, основанный на исследованиях рынка. То, что мы делаем, мы делаем инстинктивно», – говорит Доменико Дольче.
Николя Жескьер
В конце мая этого года Николя Жескьер зашёл в Instagram, где объявил своим почти 700 000 подписчикам: «Рад возобновить своё сотрудничество с прекрасным домом @louisvuitton». Бомба разорвалась, и неделю спустя он представил свою круизную коллекцию на юге Франции. Размышляя о своём решении, месяц спустя Жескьер сказал: «Мы открываем ещё одну главу нашей истории, и доверие, которое мы построили за эти годы вместе, помогает мне исследовать новые вещи – это отличное чувство». Теперь Жескьер продолжает свои кругосветные путешествия с курортными коллекциями, открывая поклонникам моды самые красивые уголки мира: музей Михо в Киото, музей в Нитерое в Рио-де-Жанейро. А ещё дизайнер в последнее время хорошо изучает себя: он собирает собственный архив в Париже, для чего даже нанял помощника. «Не то чтобы я хотел испытывать ностальгию, но всегда приятно оглянуться назад и увидеть свои основы. Наверное, там я найду своё будущее», – говорит Николя.
«Я думаю, что некоторые люди боятся открыть дверь магазина Louis Vuitton, потому что думают, что это слишком дорого и консервативно. Я здесь, чтобы расшатать границы дозволенного. Следующие пять лет принесут больше экспериментов, чем когда бы то ни было», – делится планами Николя.