Принц Гарри рассказал о «полном пренебрежении» его чувствами со стороны королевской семьи

Принц Гарри уже ранее признавался, что чувствовал «отчаяние и сильную боль» во время своей работы в королевской семье, и что эти чувства не смогли найти отклик — ему никто не захотел помочь. В его новом многосерийном документальном фильме The Me You Can't See («Я, которого вы не знаете»), созданном совместно с Опрой Уинфри, он рассказал о своём опыте прохождения терапии и решения проблем с психическим здоровьем.

Герцог Сассекский сообщил, что его проблемы с ментальным здоровьем усилились после смерти матери, принцессы Дианы, в августе 1997 года. В то время Гарри было всего 12 лет.

«Я одним из первых осознал, что у меня был страх потери, — говорит он. — Я был в той среде, где не поощрялось говорить об этом». Гарри также объяснил, что позже продолжал постоянно думать о матери, отчего ему становилось тяжело на душе, но принц пытался бороться с мыслями. «Я не хочу думать о ней, потому что если я буду думать о ней, то это приведёт к осознанию, что я не могу вернуть её, и это просто заставит меня грустить. Какой смысл думать о чём-то грустном, какой смысл думать о ком-то, кого ты потерял и никогда больше не вернёшь. И я просто решил не говорить об этом. Никто об этом не говорил», — вспоминает он.

Улыбайся и терпи

Гарри сказал, что ему велели улыбаться и терпеть, когда дело касалось его психического здоровья.

«Члены семьи сказали, что нужно просто играть в эту игру, и тогда жизнь станет легче. Но во мне чертовски много от мамы. Я чувствую себя так, как будто я вне системы, но я всё ещё застрял в ней. Единственный способ освободиться и вырваться — это сказать правду», — говорит он.

Но тогда под натиском семьи Гарри был вынужден делать вид, что у него всё хорошо. И он испытывал «приступы паники и сильную тревогу» во время королевских обязанностей, когда уже повзрослел. Период 28-32 лет он называет «кошмарным временем своей жизни» из-за того, что часто находился в «режиме борьбы» и «сходил с ума».

«Каждый раз, когда я прыгал в машину и каждый раз, когда я видел камеру, я просто потел. Мне казалось, что температура моего тела на два-три градуса выше, чем у всех остальных в комнате. Я убеждал себя, что лицо у меня ярко-красное, и все видят, как я себя чувствую, но никто не знает почему. Это было неловко, и я забивал себе голову этим», — делится переживаниями Гарри. Но он продолжал работать в семье. Если необходимо было что-то сделать, отправиться в деловую поездку, он всегда соглашался без раздумий. «Я всегда говорил да. Я всегда был из тех, кто говорит да. Только “да, да, конечно”. Это привело к эмоциональному выгоранию», — объясняет принц.

Теперь он говорит, что многочисленные вечеринки были ничем иным, как формой бегства от реальности. «Я был готов пить, я был готов принимать наркотики, я был готов попробовать и делать то, что заставляло меня чувствовать себя не так, как я чувствовал», — говорит он, добавляя, что «самым счастливым временем жизни были 10 лет в армии», потому что там не было никакого особого отношения к членам королевской семьи.

Начало исцеления

Когда принц начал психотерапию, все его сдерживаемые эмоции и разочарования вышли на поверхность. «Это было так, как будто кто-то снял крышку со всех эмоций, которые я подавлял в течение стольких лет, и они внезапно вышли на первый план», — рассказывает он о своём опыте. Герцог принял решение о начале терапии во время романа с Меган Маркл. «Она была шокирована, оказавшись за кулисами института британской королевской семьи. Когда она сказала: „Я думаю, тебе нужно кое с кем встретиться“, я начал спорить и почувствовал, что вернулся к 12-летнему Гарри», — вспоминает он. И это подтвердил позже и специалист.

«В тот момент, когда я начал терапию, и, вероятно, во время моего второго сеанса, мой терапевт повернулся ко мне и сказал: „Это звучит так, как будто вы возвращаетесь к себе 12-летнему“. И я чувствовал себя несколько пристыженным и защищающимся, подумал: „Как вы смеете, вы называете меня ребёнком“. Но он сказал, что выражает соболезнование и сочувствие за то, что случилось со мной, когда я был маленьким. Что он понимает, что мне никогда не разрешалось говорить об этом. Это стало для меня началом учебного пути. Я осознал, что жил под куполом в этой семье, в этом учреждении, я был практически пойман в ловушку мыслительного процесса или мышления».

Однако терапии было недостаточно для улучшения отношений. Их роман с Меган был омрачён пристальным вниманием со стороны британской прессы, в основном расистскими заявлениями. И всё это напомнило ему о непростой жизни его матери.

«Я думал, что моя семья поможет, но каждая моя просьба, предупреждение, что бы это ни было, встречалось полным молчанием, полным пренебрежением. Мы потратили четыре года, пытаясь заставить эту машину нормально работать. Мы сделали всё возможное, чтобы остаться там и продолжать играть свою роль и выполнять свою работу», — говорит Гарри.

В частности, он вспомнил о благотворительном мероприятии в январе 2019 года в Альберт-холле, о нём же говорила и его жена в интервью Опре Уинфри. Перед тем, как отправиться туда, она сильно переживала от всего происходящего, и у неё даже возникали мысли о суициде. Гарри вспоминает, как жалел Меган в тот момент.

«Я также очень зол на себя за то, что мы застряли в этой ситуации. Мне было стыдно, что всё стало так плохо. Мне было стыдно идти к своей семье, потому что, честно говоря, как и многие другие люди моего возраста, я знаю, что не получу от своей семьи того, что мне нужно», — делится он.

Разорвать порочный круг

Осознав происходящее, герцог Сассекский решил, что его сын Арчи не должен испытывать те же эмоции, что и он во время своей жизни в королевской семье.

«Когда у меня появился ребёнок, я предпочёл сосредоточиться исключительно на нём, а не гадать каждый раз, глядя ему в глаза, не станет ли моя жена такой же, как моя мать, и мне придётся самому заботиться о нём, — говорит он. — Это была одна из главных причин, чтобы уйти. Я чувствовал себя пойманным в ловушку, контролируемым страхом. Как со стороны СМИ, так и самой системы, которая никогда не поощряла разговоров о подобных травмах. Конечно, теперь меня никогда не заставят молчать».

Также герцог подчеркнул, что если ваше детство было тяжёлым, нужно сделать всё, чтобы дети не повторили вашу судьбу: «Какой бы негативный опыт у вас ни был, вы сможете исправить его для своих детей. Мы решили поставить на первое место наше психическое здоровье. Именно это мы и делаем. И это то, что мы будем продолжать делать. Разве всё это не для того, чтобы разорвать порочный круг? Разве всё дело не в том, чтобы история не повторилась? Сделай всё возможное, что бы ни случилось с тобой, какая бы боль и страдание не прошли сквозь тебя».

Годы психотерапии

Гарри и Меган ушли с поста старших работающих членов королевской семьи в марте прошлого года и переехали в Калифорнию позже в том же году. А в феврале этого года Букингемский дворец подтвердил, что пара не вернётся на позицию членов королевской семьи. Младший сын леди Ди признается, что именно психотерапия помогла ему освободиться от оков монархии.

«Один из самых больших уроков, которые я когда-либо усвоил в жизни, заключается в том, что иногда приходится возвращаться и иметь дело с действительно неудобными ситуациями и быть в состоянии решить проблемы, чтобы исцелиться. Что касается меня, то терапия подготовила меня к тому, чтобы я мог взять на себя что угодно, — говорит он. — Вот почему я сейчас здесь. Вот почему моя жена сейчас здесь. Но тогда было ощущение того, что вы оказались в ловушке внутри семьи... Не было никакой возможности уйти. В конце концов, когда я принял это решение для своей семьи, мне всё равно твердили, что я не смогу этого сделать».

Документальный сериал о психическом здоровье The Me You Can't See («Я, которого вы не знаете»), доступен на Apple TV+ с 20 мая.

Источник фото: Gettyimages; Apple TV+

Читайте самое интересное от Mainstyle на ЯНДЕКС.ДЗЕН